Люди, занимающиеся корпоративной юридической помощью, особенно в связи с банкротством или корпоративными войнами, часто сталкиваются с необходимостью оказывать юридическую помощь уголовно-правовому сектору. В очередной раз я помог одному из своих постоянных клиентов в довольно щекотливой ситуации.
Этот эпизод из давней войны в различных сферах представляет интерес исключительно для тех, кто занимается профессией уголовно-правового сектора.
Ситуация.
Итак, мой клиент и группа его противников в течение нескольких лет находились в Арбитражном суде. Спор рассматривается в рамках дела о банкротстве, в качестве самостоятельного спора рассматривается требование бывшего помощника конкурсного управляющего и самостоятельное требование должника о взыскании неосновательного обогащения. На другой стороне — группа бывших руководителей и аффилированных лиц. Суть в том, что руководитель, используя слабый контроль и большое доверие учредителя, погасил задолженность за продукцию, предоставленную данной группе компаний, путем передачи прав фактическому должнику на сумму 35 млн рублей, из которых 3,5 млн руб. Оставшаяся задолженность была погашена путем перечисления денежных средств. Однако ситуация усугубилась тем, что директора приняли во внимание тот факт, что корпоративная группа обратилась в суд с иском о взыскании задолженности, что могло привести к вынесению решения и выдаче исполнительного листа на сумму 31,5 млн рублей.
В ходе арбитражного процесса оппозиционная процедура пытается представить различные документы в обоснование своих возражений, все они уничтожаются либо экспертными заключениями, либо поддельными справками о давности производства. Различные прототипы доказательств неоднократно исчезали из «6» в результате многочисленных краж. Об этом свидетельствуют постановления об отказе в возбуждении уголовного дела как несущественные. (Злополучная «шестерка» была украдена трижды).
В результате противостояния процессуальным противникам срочно понадобились доказательства отсутствия долга. И где же их можно было найти? Эврика! В уголовных делах действует процессуальный механизм, предусмотренный статьей 159 Уголовного кодекса РФ. В данном уголовном деле к нему можно было приспособить все, что имеет обязательную силу.
В итоге бывший директор написал заявление в полицию о том, что учредители совершили мошенничество, выдав компании кредит. И, бедный, он страдает за это, так как его могут привлечь к ответственности. (Правда о его подвигах, пока его пытаются привлечь к ней в сдержанном молчании).
С точки зрения уголовного права это полная чушь, но только не для правоохранительных органов. Они действовали в соответствии с частью IV статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации. Что касается события. Тогда они признали потерпевшими сам бизнес и, конечно, бывшего руководителя. Иначе суд вдруг взял бы и представил его интересы.
Причем, что интересно, сама компания узнала о возбуждении уголовного дела и признании его потерпевшим спустя три месяца после принятия решения. А бывший руководитель, разумеется, был уведомлен в тот же день. И он поспешил заявить ходатайство о проведении финансовой экспертизы, которая не имела никакого отношения к делу в виду предмета исследования. Ходатайство было принято, экспертиза по документу назначена, но приобщать его к делу после заявления второй стороны в арбитражном суде о фальсификации отказалась.
Все это необходимо было решить в кратчайшие сроки и не допустить появления дополнительных инструментов для доказывания диетических разногласий.
Жалоба в порядке статьи 124 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Была составлена жалоба на имя прокурора и руководителя следственного органа в порядке ст. 124 УК РФ.
Прокурор ответил в обязательном порядке (хотя прямых полномочий отменить постановление у прокурора нет). Прием у первого заместителя прокурора района привел к моральному взаимопониманию, но без процессуальных последствий.
Руководитель НИИ подошел к делу творчески. В своем ответе он указал, что статья 20 Уголовного кодекса РФ, в частности ее четвертая часть, дает право возбудить уголовное дело в сфере экономики в соответствии со статьей 159 Уголовного кодекса РФ. Если преступник не установлен, то по заявлению потерпевшего. Таким образом, следователь — красавица, а вы, адвокат, — дурак.
Защита прав в соответствии с частью 1 статьи 125 УПК РФ.
Итак, вы обратились в суд в порядке статьи 125 УПК РФ.
Главный аргумент — отсутствие законных оснований для возбуждения уголовного дела. А в качестве дополнительного основания — отсутствие оснований для возбуждения. Статья 4 ст. 20 УПК РФ направлена на создание процессуальных возможностей для защиты прав лица по делам частного и частно-публичного обвинения, когда, согласно позиции Конституционного суда, потерпевший не в состоянии сделать это самостоятельно. Как гласит закон. Одним из существенных сведений по делам частного и публичного обвинения является показатель заявления лица, совершившего деяние. Часть 4 статьи 20 УПК РФ применяется в случаях, когда это лицо неизвестно. Также было отмечено, что заявление потерпевшего является обязательным для возбуждения уголовного дела по ст. 159 УК РФ в сфере экономики.
Судебное разбирательство.
Заявление было принято к производству в июне 2021 года, но его расследование откладывалось под разными предлогами. То дело не поступало в суд, то вообще ничего не поступало. Дело затянулось до сентября. Наконец, следователи (в данном случае их было уже четверо) согласились представить дело суду.
В суд были вызваны оба следователя. И того, кто представил решение, и того, кто имел дело в его производстве.
Автор решения был честен. Он не играл в игры. Он сказал, что при всей пролетарской ненависти материал находился в его руках два часа и, проработав четыре месяца научным сотрудником, он увидел сочинение, в котором восхвалялся шейх тела.
Во всех запланированных сложных вопросах, в том числе об отсутствии интервью с жертвами (бизнес) в условиях постоянного контроля, я упоминал о нехватке времени на исследование материала.
Допрос нутра жертвы дал дополнительные результаты. На вопрос об исследовательской связи между действиями, описанными в истории, и ущербом, нанесенным его защищенным правам, для определения его ответственности на момент написания заявления, он заявил, что боялся своего порабощения, при этом Кидпекер заявил о субсидиарной ответственности, в результате чего В результате его солдаты оказались на плаву в руках кредиторов. Затем это заявление можно приложить к делу о субсидиарной ответственности. Это иллюстрирует результат работы управляющего, который также является предметом другого уголовного дела в производстве ED.
Прокурор не был настроен воинственно, но согласился со следователем.
Суд внимательно выслушал мою речь, но только тогда, когда я изложил причины, по которым оснований для возбуждения дела не было. Узнав об этом, меня попросили сократить выступление.
Исследователь не стал дожидаться окончательного решения, поскольку был уверен, что результаты будут благоприятны для него. Уходя, он сказал, что ожидает сегодняшнего противостояния.
Я и сам не питал иллюзий. К сожалению, в таких случаях очень часто суд встает на сторону следователя, мотивируя это тем, что цель уголовного процесса — установить обстоятельства, на основании которых будет принято правильное решение.
Когда судьи начинают оглашать свои решения …… вау! моя жалоба в порядке ст. 125 УПК РФ о признании незаконным постановления о возбуждении уголовного дела удовлетворяется.
Я позвонил следователям по данному факту и разъяснил необходимость явки на очную ставку, чем ошарашил их. А законный оппонент, бывший руководитель, ушел после объявления, шепча «по одному».
PS: На данный момент жалоба заявителя получена и на нее готовится ответ. Мы ожидаем разбирательства в районном суде.
Документы.
Вы можете получить доступ к документам, зарегистрировав PRO-аккаунт или купив индивидуальный доступ к нужным вам документам. Документы, к которым вы можете приобрести индивидуальный доступ, отмечены знаком »