В соответствии с основными положениями российского законодательства, сделка может быть признана недействительной под влиянием заблуждения, если истец докажет, что при заключении договора произошла техническая ошибка. В этом случае сторона, введенная в заблуждение, обязана возместить другой стороне причиненный ей реальный ущерб, если не будет доказано, что другая сторона знала или должна была знать об ошибке.
Пример: государственный орган объявляет конкурс на закупку дорогостоящего технического оборудования по условной цене 1,5 млн рублей. Из-за технической ошибки конкурс выиграла организация, предложившая цену в 1,4 рубля.
Перечень ситуаций, оцениваемых как существенные недоразумения, содержится в части 2 статьи 178 Гражданского кодекса РФ, которая является общей. Так, заблуждения касаются тождества других частей сделки и могут служить основанием для признания сделки недействительной.
Например, заключая договор аренды земельного участка, заблуждение может возникнуть при заключении договора с другим предприятием с тем же названием, но с другим ОГРН. Такая сделка может быть признана недействительной, поскольку неверное представление о тождестве стороны сделки имело существенное значение при заключении ею данного договора.
В то же время неправильное представление о правовых последствиях сделки не является основанием для признания ее недействительной.
Например, гражданин передал принадлежащий ему автомобиль в качестве вклада в уставный капитал общества, который по закону подлежал использованию этим обществом. Гражданин не может признать этот акт недействительным под тем предлогом, что он не знал об этих правовых последствиях.
Сделка не может быть признана недействительной, если стороны объективно не были введены в заблуждение относительно обстоятельств ее совершения, качества приобретаемого объекта, то есть «введены в заблуждение», если стороны не проявили должной осмотрительности в соответствии с подготовкой, не исследовали все детали сделки Не все детали сделки были изучены.
Сделки, совершенные под влиянием ошибок
С юридической точки зрения, раскрывать обстоятельства, которые должен был выявить настоящий контрагент при совершении сделки, теперь не имеет смысла.
Например, гражданин А. продал гражданину Б. автомобиль, который он ранее приобрел у физического лица. В ходе сделки гражданин А. узнал, что автомобиль ранее разыскивался законным владельцем как угнанный. Заключение такой сделки может быть признано состоявшимся под влиянием заблуждения.
Сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана недействительной только в том случае, если обстоятельства, при которых потерпевший находился в заблуждении, находятся в причинной связи с его решением о расторжении сделки. Если бы гражданин обратился в суд с требованием признать сделку купли-продажи недействительной на том основании, что продавец уведомил его о неверном адресе и номере телефона, суд не удовлетворил бы такое требование, поскольку эта информация не является существенной для целей принятия решения. в момент приобретения товара.
Судебная практика также свидетельствует о том, что сделки, совершенные юридическим лицом от имени последнего, могут быть признаны недействительными, поскольку были совершены под влиянием недобросовестного соглашения между представителем одной части и другой частью.
Пример: ООО обратилось в Арбитражный суд ЗАО с иском о признании недействительным договора закупки, заключенного в результате недобросовестного соглашения между директором ООО и ЗАО.
Закон предусматривает, что при решении вопроса об ответственности директора за недобросовестное поведение он выступает против самостоятельного субъекта ответственности, а именно против вреда, причиненного юридическому лицу. Таким образом, если недобросовестное соглашение причиняет ущерб этому юридическому лицу, оно может быть признано недействительным.
Обязательственные сделки
Согласно статье 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, кабальной сделкой признается сделка, совершенная на крайне невыгодных условиях, влекущих, например, явное превышение цены договора. В то же время завышенная цена не всегда признается достаточным основанием для признания сделки недействительной.
В то же время наличие такой возможности не является обязательным для отмены сделок, совершенных под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного представления другой стороны.
Бизнесмен, занимающийся грузоперевозками, был вынужден подписать договор о займе под 100 % годовых, чтобы избежать банкротства и купить новый автомобиль после автомобильной аварии. Это очень невыгодная для него сделка. Согласно судебной практике, суд может признать такой договор недействительным на основании статьи 179 Гражданского кодекса РФ.
Торговля людьми в состоянии алкогольного опьянения
Следует отметить, что для признания сделки, совершенной под влиянием насилия или угрозы его применения, заинтересованным лицам не нужно доказывать наличие уголовного дела по данному факту, так как закон не предъявляет таких Требования.
Рассмотрим пример судебной практики, содержащийся в информационном письме Исполнительного комитета Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. № 162 от 10 декабря 2013 года. Если арбитражный суд признает недействительным заявление участника о выходе из ООО на основании угроз применения насилия со стороны других участников, то он считается не вышедшим из ООО и вправе требовать возмещения причиненных ему убытков. Данная правовая позиция основана на том, что признание заявления истца о выходе из общества недействительным означает, что сделка не привела к желаемому правовому результату (выходу из ООО) и, согласно ст. 179 Закона, в соответствии со ст. 1064 ГК РФ потерпевший право требовать возмещения причиненного ущерба.
Пример: ООО предъявило иск к ИП о расторжении договора купли-продажи нежилого здания, поскольку он был заключен под влиянием угроз. Иными словами, ИП угрожал ООО, что в случае отказа от сделки он сам откажется от договора. Оно обратится в прокуратуру, чтобы сообщить ей об уклонении ООО от уплаты налогов.
При рассмотрении дела апелляционный суд сослался на то, что готовность ООО инициировать сделку была существенно искажена угрозой, несмотря на то, что единственной угрозой в адрес ИП была возможность совершения правомерных действий. Это было бы достаточным обстоятельством для признания сделки недействительной по статье 179 ГК РФ. Поскольку правовые последствия оспариваемой сделки, которых потерпевший не желал, наступили не в результате самостоятельного свободного волеизъявления, а в результате угроз, истец требовал признания указанной сделки недействительной и применения ее последствий. Требование о признании сделки недействительной подлежит удовлетворению.
В другом случае индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с иском к ЗАО о расторжении договора купли-продажи голосующих акций ОАО на основании статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации как соответствующего последствиям угрозы и недействительности сделки применения последствий. В данном случае ЗАО предлагало ИП продать акции ОАО в течение длительного времени. После отказа ИП ЗАО совершило ряд сделок, направленных на получение требования ИП, а затем пригрозило ИП обращением в суд с требованием о взыскании долга. Затем ЗАО обратилось в суд и наложило арест на акции. ИП согласился с требованиями ЗАО и был вынужден продать свои акции ОАО. Впоследствии, после погашения ЗАО иска, предприниматель обратился в суд с требованием признать договор купли-продажи акций ОАО недействительным, так как он находился под влиянием угрозы. Суд удовлетворил ходатайство и признал спорный договор купли-продажи акций недействительным, поскольку он испортил предпринимателю возможность в полной мере установить свои права и обязанности по собственному желанию при заключении рассматриваемой сделки, лишив его возможности в полной мере установить свои права и обязанности. И по собственному желанию, и по своей воле.
Для получения юридической консультации по вопросам работы с облигациями или сделками, совершенными под влиянием насилия, вы можете обратиться в офис адвоката по телефону +7 495 646-86-11.
©2007-2024. Все права защищены.
Сделки с облигациями: проблема, о которой идет речь
В феврале 2025 года ко мне обратился клиент с просьбой защитить его права и законные интересы в связи с разногласиями с кредитором.
Клиент пояснил, что между ним и кредитором был заключен договор займа. В качестве гарантии исполнения взятых на себя обязательств стороны заключили договор ипотеки (нежилое помещение). Условия договора также предусматривали, что все разногласия будут проверяться конкретным судьей.
Кредитор, полагая, что заемщик выполнил свои обязательства по возврату кредита и причитающихся по нему процентов, обратился в арбитражный суд, созданный в соответствии с договором. Когда клиент обратился за профессиональной юридической помощью, дело уже находилось на рассмотрении в арбитражном суде.
При подготовке своей правовой позиции я отметил, что условия кредитного договора предусматривали выплату процентов (182,5 процента годовых), что было явно обременительно для заемщика и считалось высокими процентами. Условия договора также предусматривали штрафы, которые, на мой взгляд, носили карательный характер (365 процентов годовых за просрочку выплаты основного долга и 1095 процентов годовых за нарушение сроков выплаты процентов по кредиту). Значительная часть обязательств доверителя, включая основной долг и проценты, была погашена. Тем не менее кредитор потребовал взыскать огромные суммы основного долга, процентов и неустоек, включая фактическую дату исполнения обязательства, что было расценено как обращение взыскания на имущество должника. В письме-требовании кредитор также просил определить ликвидационную стоимость заложенного имущества, которая оказалась значительно ниже рыночной.
Я подготовил обстоятельный ответ на все заявленные требования и произвел зачет основного долга и процентов по нему. К материалам дела также был приложен экспертный отчет о стоимости имущества (для определения начальной цены продажи).
Участие в публичных слушаниях было назначено по видеосвязи.
В начале слушания я заявил, что арбитр не обладает юрисдикцией для рассмотрения переданного ему спора. Это заявление было обосновано следующим образом. Согласно ч. II ст. 16 Федерального закона от 29 декабря 2015 г. № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» заявление о неподведомственности спора третейскому суду может быть сделано не позднее момента подачи сторонами, участвующими в арбитраже, первого заявления о третейском разбирательстве. Преимущества различия. Избрание (назначение) арбитров сторонами или участие сторон в избрании (назначении) арбитров не лишает стороны права сделать такое заявление. Заявление о превышении арбитражным судом пределов своей компетенции делается, как только в ходе арбитражного разбирательства возникает вопрос, который, по мнению сторон, выходит за эти пределы. Арбитражный суд в любом случае может принять заявление, сделанное позднее, если сочтет, что задержка оправдана.
От имени ответчика я обосновал это заявление. Я обосновал тот факт, что положения, содержащиеся в иске, были заключены в соответствии с договором, заключенным между физическими лицами для целей иска, до его включения в иск и до появления оснований для его подачи. . 353-ФЗ от 21 декабря 2013 года «Потребительское право (займы)». Согласно п. 4 ст. 13 этого закона, заемщик и кредитор вправе заключить третейское соглашение для разрешения споров по потребительской лояльности (займу). Возникли основания для судебного разбирательства. При этом в соответствии со статьей 3 Закона под потребительским кредитом (займом) понимаются денежные средства, предоставленные кредитором заемщику по кредитному договору. Речь идет о договоре займа на цели, не связанные с предпринимательской деятельностью.
В удовлетворении заявления было отказано. В качестве причины отказа судья сослался на то, что спор возник из договора займа с физическим лицом, которое не подпадает под определение «кредитор» (пункт 3 статьи 3(1) Закона о защите прав потребителей), и поэтому правила Закона о потребительском кредите не могут быть применены при рассмотрении данного спора.
Я обнаружил, что мои аргументы не принимаются судьями, а иногда и игнорируются. Тем не менее мне удалось доказать необходимость снижения процентов и отказа в выплате штрафов. В качестве оснований для снижения штрафа и процентов я ссылался на правила, изложенные в статьях 1 §§ 1, 1, 2 и 3. 1, §§ 10-3 и 4, 10 (злоупотребление правом), 809(5) (509) и статье 333 Гражданского кодекса Российской Федерации. Уменьшив (нормальную и незначительную) сумму процентов и приговора, судья отказался определить продажную цену имущества исходя из 80 % стоимости имущества (стоимости, подтвержденной в отчете об оценке). Противодействие определению начальной стоимости при продаже имущества на публичных торгах является грубым нарушением закона, регулирующего права залогодержателей. При наличии разногласий между залогодержателем и ломбардным брокером ликвидационная стоимость (начальная цена продажи) исключенного имущества в случае наложения ареста определяется судом исходя из стоимости, позволяющей получить наибольшую выручку от продажи. максимального удовлетворения существующего требования, т.е. рыночной стоимости (абзац 3 пункта 1 статьи 349 ГК РФ). В соответствии с пп. 54 абз. 4 п. 2 Закона об ипотеке (залоге) начальная продажная цена имущества на публичных торгах определяется по соглашению между залогодержателем и залогодателем, достигнутому при рассмотрении дела в суде. В случае несогласия суда. Если начальная продажная цена заложенного имущества определяется по соглашению между ломбардом и залогодержателем.
После рассмотрения спора выносится решение по делу, и иск кредитора к заемщику удовлетворяется. Он также удовлетворил свое требование об изъятии заложенных нежилых помещений и продал их на публичных торгах по двойной рыночной стоимости.
Спустя восемь месяцев кредитор обратился в Останкинский районный суд г. Москвы с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, принятого сторонами для разрешения конкретного спора.
В данном случае я также подготовил ответ, в котором просил отказать в удовлетворении заявления, поскольку расследование спора нарушает публичный порядок Российской Федерации.
В декабре 2025 года Петрянский суд вынес решение об отказе в удовлетворении заявления судьи о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения суда.
Суд пришел к выводу, что судья нарушил общественный порядок Российской Федерации. Правовая система Российской Федерации — например, статья 47 Конституции РФ, а также запрет на исполнение отдельных задач арбитражного управления при отсутствии права на исполнение обязанностей постоянно действующего арбитражного органа, отказала в выдаче исполнительного листа.
В ходе доработки документа были приведены примеры того, что не считается нарушением общественного порядка в Российской Федерации
В частности, суд удостоверил, что третейский суд, образованный сторонами для разрешения конкретного спора, состоящего из конкретного судебного разбирательства, в котором отсутствует законодательно приобретенное право на администрирование третейского разбирательства, фактически оказывал услуги по администрированию третейского разбирательства Протоколы (Пятого суда Верховного Суда РФ и Кормового суда В соответствии с пунктом 50 резолютивной части решения). Суд также пришел к выводу, что арбитраж допустил нарушение общественного порядка и основ правопорядка (власти) Российской Федерации.
В заключение хотелось бы добавить, что дело характеризовалось определенными сложностями, в основном связанными с проведением судьей расследования. Кроме того, было непросто доказать арбитражному суду, что проценты за пользование займом представляют для него интерес и что размер санкций, запрашиваемых в иске, является штрафным. Рассматривая заявление о выдаче исполнительного листа, я хотел бы подчеркнуть, что суд правильно применил нормы материального и процессуального права и справедливо отказал в удовлетворении заявления.